До настоящего момента официальной науке удавалось зафиксировать деятельность мозга в виде ритмично повторяющихся зигзагообразных линий, отчётливо демонстрирующих активное биение человеческого сознания в наглухо закупоренной черепной коробке. Агностическая тщетность и отсутствие сколь-нибудь индивидуальных и будоражащих образов в упомянутых электронных изображениях наводит на мысль об остром дефиците некоей альтернативной практики, позволяющей заглянуть вглубь сознания без ощутимого ущерба для здоровья. Основным препятствием для этого является, как правило, отягощённость творческого индивидуума эстетическим инструментом осмысления действительности. Мучительный поиск убедительного образа уводит безнадёжно далеко от спонтанного, интуитивного самовоспроизведения мироощущения.
Решить эту парадоксальную задачу, а именно – создать иллюзию воспроизведения картины мира без посредника – удалось Игорю Савченко. Ландшафт его мистификаций аскетичен. Он отрицает себя самого, провоцируя этим отрицанием появление необходимого ему вербального комментария. Созданные автором изображения неизменно порождают равнодушную фатальность, предоставляя реципиенту возможность сделать выбор между тревогой и спокойствием, руководствуясь собственной доминирующей установкой. Они будоражат смутные, но неотвратимые переживания. Это обстоятельство роднит их с психологическим тестом, который при корректном использовании может привести к неожиданным открытиям в области тонких интонаций личности зрителя.
C упорством исследователя Савченко ставит опыт за опытом. Он изучает физическое вмешательство в спонтанную природу фотопроцесса (сознания), тщательно фиксируя каждую царапину, проникающую в темноту пространства бессознательного. Савченко признает неясность наблюдаемых явлений. С холодной отстранённостью он констатирует смутные препятствия, чинимые фатальностью. Как капитан терпящего крушение судна, он, не взирая на катастрофизм повседневности, педантично фиксирует каждую мелочь в своём бортовом журнале. Чутко прислушиваясь к каждому, едва заметному шороху в ландшафте своего сознания, он зрит нечто, ещё не родившееся, скрытое от человеческого глаза.
Предчувствием скорого появления этого проникнут каждый отпечаток его мозга, для создания которого остроумно избран фотопроцесс, неосуществимый без воздействия света. Но Савченко, похоже, интересует та черта, за которой свет разрушает, а не создаёт фотоизображение. Ландшафт Игоря Савченко не в состоянии отразить солнечный свет, либо свет слишком внезапно вторгается в пространство. Одним словом, свет враждебен фотоизображению. Он здесь – как природный катаклизм, экстремален и антагонистичен тривиальному фрагменту бытия. Этот конфликт сообщает изображению изначально несвойственные ему качества – эзотеризм, герметичность для «непосвященных». Видимо, в этом – главная суть фотомистификаций Савченко.
Обратимся к некоторым записям, касающимся эксперимента, поставленного художником над собственным мозгом. «Умозрительное представление о картинке, которую в любой момент может выхватить проносящийся мимо солнечный свет», «Картинка, которая ещё удерживается в сознании после пронёсшегося солнечного вихря» – всё это ни что иное, как фиксация работы сознания изнутри. Многочисленные изображения, созданные Игорем Савченко, отражают весь диапазон протекающих там процессов: реакция на световые раздражители (вспышки солнечного света), реакция на механические раздражители (царапины), предчувствия, тревоги, ожидания…
Главное открытие Савченко в том, что он обнаружил скрытое тождество мозга и фотопленки. Савченко сделал её тонким инструментом, чутким прибором для записи, сохранения и воспроизведения обратной стороны изощрённого серого ландшафта собственного мозга. Это изобретение автора может оказаться полезным:
а) для медицины, ибо проливает свет на физиологический процесс, о наличии которого все знают, но который никто не видел;
б) для физики, поскольку делает очевидной новую величину – скорость работы мозга, способную зафиксировать неуловимые мгновения проносящегося света. От соотношения количества света и скорости работы мозга зависит характер изображения – либо едва уловимые вспышки света, либо вполне детализированный пейзаж;
в) для географии, т.к. открывает новую землю – ландшафт вне территориальной принадлежности, вне природно-климатической зависимости.
Ландшафты Игоря Савченко – не постоянно существующие физические поверхности. Они обнаруживают себя лишь при благоприятном стечении обстоятельств.
Надежда Короткина
Музей современного изобразительного искусства