Обогнавший солнце

Материалы VII научно-практической конференции по антропогенезу, Ленинградский государственный университет, 1957, с. 34-36

К образу солнца в картине мира народов Севера

Николай Сёмухов

Когда в очередной раз добирался я на юг Таймыра, в надежде отыскать там знакомое стойбище нганасанов, то уже представлял, как прежде всех меня встретит весёлый Цамбу [1], любознательный и смышлёный малый лет двадцати пяти, станет потом рассказывать, о минувшей зиме, и том, как вовремя пришла весна… Цамбу среди вышедших мне навстречу не было. Не появился он и позже. На мои расспросы все только отводили глаза. И лишь старый Кунту [2], помолчав, сказал – «Он обогнал солнце», помолчав ещё, добавил – «А шаман болел». Мне стало всё ясно. Чтобы ясно было и вам, начну издалека.

В языке нганасанов есть одна, среди прочих, примечательная особенность – два оттенка будущего времени. Обычно о предстоящих событиях все говорят предположительно, понятный нам аналог из языка моряков – «полагаю быть», или арабское «иншалла» – всё в руках всевышнего. И только старики, которые чувствуют приближение своей смерти (обычное дело для этого народа), изъясняются о будущем определённо – «завтра я пойду туда-то» вместо «завтра, наверное, я пойду туда-то».

По окончании полярной ночи, в первые короткие дни, есть у нганасанов обычай – догонять уходящее за горизонт солнце. В безоблачный вечер, перед заходом, мужчины стойбища выходят в тундру – так, чтобы между ними и солнцем была ничем не нарушаемая равнина. Выждав время до самого заката, они бегут в сторону заходящего солнца – так, чтобы держать его в поле зрения под неизменным углом к горизонту. Бегут долго – пока старший из них не крикнет и не остановится. Откуда взялся обычай, не знает уже никто. Очевидно, это помогает им встряхнуться после долгой тёмной зимы. Выносливости бежать до конца вровень со всеми (и с солнцем) хватает не у всякого – бывают отставшие. Но несравненно хуже – перегнать солнце. Это считается непоправимым. В ужасе несчастный идёт к шаману за единственным спасением от неминуемой смерти. Шаман выговаривает жизнь.

Шаман вытаскивает бедолагу, оказавшегося по ту сторону черты. Обогнавший солнце – этот всеобщий метроном времени и событий – несанкционированно заступает в область будущего, разгоняет там туман неопределённости и ужасающе ясная картинка запретного режет ему глаза. Моментально отождествляет он сам себя со стариком, который изъясняется с будущим на «ты» – определённо, без обиняков – чего уж там юлить перед лицом близкой смерти.

И тени сразу двух «отцов Гамлета» – Гейзенберга и Шрёдингера – мягко ступают тут по ягелю при ясном солнца свете, причём кот последнего не так чтобы очень к хозяину и привязан. В общем, теней – три. Надеюсь, вы простите мне это лирическое замечание.

По верованиям нганасанов, солнце скрывается в мир мёртвых. Полярная ночь – господство мира мёртвых над миром живых. Возвращение солнца – возвращение мира живых. Бег за солнцем (первые недели, когда оно низкое и короткое, позволяют это делать при средних скоростях бега человека) есть расширение пределов мира живых – сначала явное, а затем и мысленное – до всех представимых пределов, т.е. – безбрежно. Опередивший же солнце оказывается за гранью своего мира вперёд светила – в мире мёртвых – без дозволения, без охранной грамоты, без защиты.

Обращает на себя внимание то, что среди всех других обычаев нганасанов только этот не имеет названия. И ещё. Земля у нганасанов – плоская, что отражено во всех их сказаниях. Однако, бег за солнцем, с удерживанием угла его стояния над горизонтом неизменным, подразумевает знание бегущих о том, что земля – круглая. Противоречие для меня так и неразрешённое.

Цамбу обогнал солнце. Шаман в те дни болел.

Прим. ред.

[1] Имена нганасанов непосредственным образом отражают все перипетии их жизни. Цамбу – сон, родился ночью, когда все спали

[2] Кунту – горластый

Игорь Савченко

Минск, май 2018