Я – прежде, ты погоди…

Вестник Института по изучению истории и культуры СССР, №4 (21), 1956, с. 44-47, Мюнхен

Der letzte Schnitt

Павел Трапянок

Мог ли я предположить, сколь неожиданное и скорое продолжение получит моё сообщение на прошлогодней майской конференции [1]. Анонимно, мне были присланы материалы, проливающие свет на обстоятельства последних дней жизни Михася Гуревича. Присланное не сопровождалось ни какими-либо просьбами, ни условиями, кои могли бы ограничить меня в обнародовании содержимого почтового пакета. Аноним, вероятнее всего, был близок с Михасём, на что указывает и характер материалов, и то, что они хранились у отправителя, а также и желание его остаться неизвестным.

Предваряя последующее, замечу только, что характер публикуемого вполне укладывается в положения синдрома Раджича [2] – когда некто достаточно долго проживает в неродной для него стране, не желая при этом принимать её язык, и в какой-то момент, вдруг, начинает оперировать этим чужим языком – и не на уровне отдельных слов и простых предложений, а на более продвинутом, страдая, разумеется, многочисленными ошибками и стилистическими несуразностями. Раджич квалифицировал такое поведение как высшую степень отчаяния и – парадоксально – отчуждения себя от неродного окружения, так и не ставшего своим. Что ж, всё это более чем согласуется с обстоятельствами смерти нашего поэта… [3]

Ein frühe Stern sieht selbst zu hell in der See bei Nacht,

Langeweile ist zu schwierig für dich,

Du bist müde, Du wartest auf eine Nachtigall, –

so Gestalt – der deine – wird geschlossen sein

8.09.1932, Bremerhaven

Die ruhige Nacht und das Eis, und die Sterne, –

ganz alle für einen – für dich,

verbiete mir alles oder nehmen

so nahe, in dir aufgelöst Ich zu werden – so tief

9.09.1932, Bremerhaven

Mit einigen Sachen verloren,

Ich suche für Nacht ohne dich,

die Stille mit Grenzen gestorbenen

so bringt der Landschaften für mich

9.09.1932, Bremerhaven

Über unsere Felder, durch die Nacht und die Tage

fliege Ich wie der Teufel, wie schwarzgoldenen Adler,

suche Ich wirklich niemand,

so mich selbst finden zwischen

deinen Himmeln geschlossen,

existierender für immer und zum Besseren erschossen

15.09.1932, Hamburg

Wir müssen singen,

noch einmal – alle zusammen wirklich –

auf dem höchsten Bergenwall,

und der rote Morgenschein wird unser erster Schritt

zum besseren Leben sein – sicher

15.09.1932, Hamburg

другой вариант, который был на отдельном скомканном листке:

Wir müssen singen,

noch einmal – alle zusammen wirklich –

auf dem Schein des höchsten Bergengipfeln

und das Morgenrot wird erster Schritt

zum unsere besseren Leben sein – sicher

15.09.1932, Hamburg

Der letzte Schnitt, die Möglichkeit –

warum ist es verboten? –

Ich gehe da, das Meer scheint,

die Tiefe wartet auf mich – wie Otto

19.09.1932, Hamburg

Dann – wirklich – der erste bin Ich,

Du wartest auf………

(незакончено)

[1] Материалы VI-ой научной конференции Института по изучению истории и культуры СССР, 16-19 мая 1955 г., Мюнхен, с. 69-71

[2] Вуко Раджич, профессор Венского университета, психиатр, впервые описал упомянутый синдром в 1929 году по результатам своей практики в Вене и в Берлине

[3] Den mystiska död till sjöss. Göteborgs Handels- och Sjöfartstidningen, Göteborg, Sverige, 29 september 1932, s. 5

Игорь Савченко

Минск, июль 2018

<<<<