Жестокость и нежность

Из стенограммы выступлений на II конференции по проблемам языкознания на базе Института языка и мышления им. Н.Я. Марра, Ленинград, 1936, с. 39-41

К вопросу о морально-этической вариативности смысловых интерпретаций

Павел Архипов, доц.

Жестокость успокоит лишь нежность. Я повторю ещё раз помедленней, очень важно, чтобы все хорошенько всё услышали – жестокость успокоит лишь нежность. Есть те, кто поняли это так, что единственно, что оказывается успокоенным жестокостью, есть нежность? Есть такие? (Осматривает зал. Поднимаются две руки.) Замечательно, – это тем более оправдывает предмет нашего обсуждения.

Итак, я совершенно осознаю, что остальные – абсолютное большинство – поняли фразу так, что единственно нежность есть то, пред чем жестокость оказывается бессильной. В чём же особенность рассматриваемой тезы? Прежде всего – использование языка, структура предложения в котором варьируема, а последовательность членов предложения не регламентирована. Смысловые связи, таким образом, не есть продукт таковой последовательности. Они, скорее, – результат само собою разумеющихся установок – здравого смысла, общественных норм, нравственности, морали и т.д. Именно общепринятые нравственные установки диктуют нам таковую трактовку – в нашем случае – именно большинства. Изменение порядка слов на – лишь нежность успокоит жестокость – смысловую трактовку для большинства не переменит, но опять найдутся единицы, для которых нежность окажется единственным, что подвержено воздействию жестокости.

Таким образом, в обоих случаях, мы имеем тезы, смысловая трактовка которых оказывается двоякой, в зависимости от степени подвижности морально-этических допусков реципиента – читателя-слушателя. Сама по себе таковая смысловая трактовка остаётся полностью в приватной сфере этого читателя-слушателя, и может обнародоваться только через возможные последующие действия его, каковые вовсе не являются обязательными. Иными словами, образуется приватная лакуна морально-этической девиации либо полной инверсии.

Является ли возможность таковых конструкций – с употреблением всех существительных без внешней вариативности в падежных окончаниях – следствием неких фундаментальных свойств языка? Или всего лишь примером стилистической неграмотности, низкого стиля, деградации его? Проявляется ли это лишь на текущем уровне развития языка или ожидаемо всегда? Мне пока неизвестно.

И, наконец, чем, с точки зрения общества, являются упомянутые лакуны морально-этической девиации, где действия индивида остаются нераспознанными и неподконтрольными извне? – Инъекциями микродоз инфекции с целью выработки иммунитета всего организма в целом? Кто есть инициатор этаких прививок? (Аплодисменты.)

И совсем уже на десерт – древнее проклятие разрушит только любовь. (Аплодисменты.)

Игорь Савченко

Минск, апрель 2018